Адам Грант — психолог, профессор Пенсильванского университета, самый влиятельный мыслитель в области управления (Thinkers 50), автор книг «Оригинальность: как нонконформисты меняют мир», «План Б. Как пережить несчастье, собраться с силами и снова ощутить радость жизни», «Подумайте еще раз. Сила знания о незнании». Его прогнозы о том, что происходит и будет происходить на мировом рынке труда, подтверждаются неизменно. В последнем интервью Грант рассказал о том, вернемся ли мы в офисы после пандемии, кому нужно доплачивать за офлайн-работу и почему Covid-19 пошел на пользу белым воротничкам.

Послушать пост:

Люди на удаленке более довольны жизнью

Сотрудники, имеющие возможность работать дома, более эффективны, реже ошибаются и в конечном счете более выгодны компаниям. Исследования, подтверждающие этот факт, существовали задолго до пандемии. Однако большинство работодателей не принимало их во внимание — считалось, что присутствие сотрудников в офисе необходимо — как минимум потому, что так их проще контролировать.

Пандемия показала: большинство офисных функций могут выполняться удаленно. Сотрудники в состоянии дисциплинированно, эффективно и креативно решать рабочие задачи, сидя дома на диване. Продуктивность зависит от цели и процесса, а не от места, где человек находится. Zillow, Facebook, Twitter и множество успешных компаний позволяют штатным сотрудникам работать удаленно — и только выигрывают от этого.

Адам Грант: Я поражен, что многие лидеры только сейчас задумались над тем, как и где мы работаем. Зимой 2018 года я общался с группой генеральных директоров и основателей стартапов. Я привел им доказательства того, что, если люди будут проводить в офисе половину недели, а другую половину им позволят работать откуда угодно, они станут более продуктивными, довольными жизнью и у них реже будет возникать желание уволиться. Им не нужно будет тратить силы на выяснение отношений и взаимодействие с коллегами. Я предложил провести эксперимент «удаленная пятница». А они возмутились: «Мы не можем открыть ящик Пандоры. Все будут откладывать дела на потом. Наша культура развалится. Мы никогда так не делали».

Оглядываясь назад, я удивляюсь тому, что они вели себя словно проповедники, защищая прежние взгляды, или включали «режим прокурора» и пытались оспорить мои данные. Они не стремились думать как ученые и говорить: «Я должен искать причины, по которым я могу ошибаться, а не причины, по которым я должен быть прав. Мне нужно провести больше экспериментов, чтобы проверить и узнать».

Сейчас идеальный момент, чтобы начать думать как ученые, проводить больше экспериментов и тестов, выяснять, что сработает в вашей организации, у ваших людей, в вашей культуре.

Я очень разочарован тем, что большинство руководителей говорят: «Вы не заняты, если вы не в офисе. Мы ничего не можем сделать, если физически не находимся в одном месте».

30%

американцев, по данным опроса, который упомянул Адам Грант, не хотят возвращаться в офис.

«Группа дизайнеров не должна сидеть в одной комнате»

Большинство руководителей, которые еще пару лет назад настаивали на присутствии сотрудников в офисе, за время пандемии попробовали либо полностью удаленный, либо гибридный формат работы. Многие работодатели оценили, насколько эффективной может быть удаленная работа и сколько средств она может сэкономить компании.

Но есть и те, кто настаивает на возвращении сотрудников в офис — всех без исключения. Джим Горман, генеральный директор Morgan Stanley, обращаясь к своим сотрудникам в Нью-Йорке, заявил: «Если вы можете пойти в ресторан в Нью-Йорке, вы можете прийти и в офис, и мы хотим, чтобы вы были в офисе».

Ничего хорошего для компаний такой подход не сулит: давление на сотрудников с большой вероятностью вызовет волну увольнений, и работодателям придется уступить.

Адам Грант: Полагаю, мы увидим больше всего сбоев в работе там, где есть реальный мультипликативный эффект от сотрудничества. Посмотрите на творческие индустрии. В Голливуде испугались одной мысли о том, что можно не собирать толпу писателей в одной комнате. И группа дизайнеров из мира высоких технологий не должна сидеть бок о бок. Я думаю, сейчас есть возможность переосмыслить это и сказать: «Может быть, сотрудникам необязательно жить в одном месте? Может быть, стоит позволить им работать откуда угодно?» А раз в месяц можно устраивать ретрит, где люди два или три дня работают вместе, а затем снова разъезжаются.

23 из 28

сотрудников Smart Reading работают полностью удаленно, имеют свободный график и бывают в офисе лишь на корпоративных мероприятиях. Остальные пять человек приезжают в офис время от времени по необходимости. Сотрудники SR живут по всему миру — от американского штата Колорадо до Филиппин, от Москвы до Киева и от Пятигорска до псковской глубинки.

«Тем, кто рискует жизнью, надо платить за риск»

Во время пандемии далеко не у всех была возможность работать «с дивана» — и оставаться дома в относительной безопасности. Речь не только о медиках, спасателях и учителях. На риск пришлось идти многим людям, работающим в сферах, которые кажутся нам не столь важными и героическими, но на самом деле обеспечивают нашу привычную жизнь. Кассир в супермаркете, парикмахер, водитель автобуса, курьер, доставщик пиццы — все эти люди в условиях пандемии оказались на передовой, но не получили за это никаких бонусов.

Адам Грант: Пора переосмыслить национальную политику относительно жизненно важных сфер. Выплаты за риск и нормы, касающиеся опасных профессий, были утверждены несколько десятилетий назад. Необходимо доплачивать за риск не только учителям и врачам, но и всем, кто рискует жизнью, чтобы поддерживать мир в рабочем состоянии.

Это тем более важно потому, что пандемия только усилила неравенство в нашем и без того радикально неравном мире. Выгоду от изменений, происходящих в мире, получили люди, которые обладают гибкостью: работники умственного труда, творческие работники, белые воротнички, которые предоставляют сложные профессиональные услуги. Те же, кто оказался на передовой, никаких новых возможностей не получили — только риски.

«Переработки — проблема развитых экономик»

Еще одна проблема, которая имеет место как на удаленной работе, так и офлайн, — ненормированный рабочий день. Причем рабочая неделя по 50–80 часов характерна в большей степени для развитых экономик — Китая, США, Японии, отчасти — России. Люди перерабатывают по разным причинам: из-за желания получить более высокую зарплату, необоснованных требований работодателей, нехватки сотрудников, привычки много работать. В России эта проблема существует во многих сферах, в том числе в медицине — врачи дежурят по несколько суток, потому что их некому заменить.

Но работать много часов — не значит работать хорошо. Скорее наоборот: нельзя ожидать от людей вовлеченности в работу и ее высокого качества, если у них нет времени и сил на личную жизнь.

5–6

часов в день способен работать средний человек, не теряя продуктивности.

Адам Грант: Когда люди перерабатывают, держатся на грани физических возможностей, продуктивность резко снижается. Особенно ужасающе выглядят данные об уставших врачах. Если они работают 80 или 90 часов в неделю, количество ошибок увеличивается вдвое или втрое. И мы говорим о врачебных ошибках, цена которых очень высока.

Мы (американцы — прим. ред.) выделяемся на мировой арене, когда речь идет о приоритетности работы в нашей жизни. Мы наблюдаем необычайно высокий уровень выгорания на рабочих местах на всей территории США. Некоторые люди выгорают, потому что их заставляют, им приходится работать сверхурочно. Но большой процент выгоревших людей — трудоголики, которые чувствуют себя виноватыми, если не работают, и испытывают стресс из-за страха потерять место. Со временем это негативно отражается на качестве работы.

«Выгорание на удаленке — крайняя степень тоски»

Удаленную работу, несмотря на все ее преимущества, тоже не минует проблема эмоционального выгорания. Мы можем организовать более гибкий график, вздремнуть полчаса после обеда и лучше питаться. Но мы по нескольку дней не выходим из дома (и локдаун тут ни при чем), страдаем от изоляции, одиночества и отсутствия впечатлений. Многие люди, перестав каждый день выбираться в офис, отмечают, что стали чувствовать себя хуже — грусть, апатия и утомление стали их постоянными спутниками.

Адам Грант: Выгорание на удаленной работе — это крайняя степень тоски. Тоска — термин, придуманный социологами. Она заполняет пустоту между депрессией и благополучием. Это период отсутствия благополучия, когда мы ощущаем пустоту и застой. Мы еще не выгорели, потому что у нас еще есть энергия. Мы не впали в депрессию, потому что есть надежда. Но мы просто перестали радоваться и утратили цель. Сейчас многие из нас тоскуют, потому что мир вокруг замер. Противоположность тоски — прогресс. Небольшая победа, незначительный рост мастерства, радость от общения с людьми и ощущение, что вы сегодня кого-то поддержали, — все это помогает перестать тосковать и вернуть ощущение благополучия.