1083-1096

Будущее свободы

Большую часть истории человечества власть передавали по наследству. Деньги, насилие, пропаганда — эти и другие инструменты власти традиционно находились в руках небольших групп людей. Все изменилось в конце XVIII века, когда произошли две революции: Французская и Американская. Оказалось, что власть может быть конкурентной, подотчетной народу и ограниченной в масштабах. Благодаря этому во второй половине XX века мир стал более безопасным и благополучным. Сегодня власть проще получить, но проще и потерять. А еще — труднее ей воспользоваться.

Но глобализация, урбанизация и развитие технологий, демографические изменения и другие факторы постепенно приводят к упадку власти.

Мы сталкиваемся с неизбежной отдачей. Политики по-прежнему хотят как можно больше власти, поэтому научились играть по текущим правилам. В XXI веке политическая власть обрела новую злокачественную форму: поддерживая иллюзию демократического правления, политики одновременно уничтожают основы демократического строя. Они используют новые подходы и приемы и успешно сочетают старые технологии с современными.

Мойзес Наим называет это реваншем власти. Реванш власти угрожает свободе, благополучию и самому существованию демократических государств. Это саммари — о будущем свободы и о том, можем ли мы на него повлиять.

Новые политики

Кто такие 3П-автократы

Автократия — это форма правления, при которой один человек обладает неограниченной властью. Автократ как раз такой человек.

Мойзес Наим приводит примеры современных автократов: это венесуэлец Уго Чавес и венгр Виктор Орбан, индиец Нарендра Моди и филиппинец Родриго Дутерте, бразилец Жаир Болсонару, турок Реджеп Тайип Эрдоган — и не только. Эти люди выросли и строят карьеру в странах с разной культурой и историей, но действуют по одному сценарию. Они приходят к власти благодаря честным выборам, медленно и незаметно разрушают демократические инсти­туты, а когда результат их политики становится очевиден, оказывается уже слишком поздно.

«Сегодняшние автократы разработали новые методы, чтобы получить власть и удержать ее как можно дольше. Конечная цель — не всегда достижимая, но всегда упорно отстаиваемая — власть на всю жизнь. Любые ослабляющие власть тенденции они рассматривают как жизненно важные угрозы, которые нужно сдержать. Их успех вдохновляет других на попытки подражать по всему миру», — объясняет Наим.

У современных автократов три основные стратегии:

• популизм;
• поляризация;
• постправда.

Поэтому Наим называет их 3П-автократами.

Скрытность — тактика, которая дополняет набор этих стратегий. Наим предложил термин для обществ, в которых политика строится на скрытности: стелсократия (от англ. stealth — «скрытность», «хитрость»).

Популизм ошибочно принимают за самостоятельную идеологию, но он сочетается с разными, а иногда обходится без какой‑либо идеологии в принципе. Поэтому его лучше рассматривать как одну из стратегий захвата и удержания власти.

Популисты рисуют для избирателей упрощенную реальность, в которой общество делится на две части — народ и эгоистичную, развращенную элиту. Они утверждают, что все проблемы в обществе из-за элиты, а себе приписывают роль народного голоса. Это беспроигрышная позиция: что угодно легко представить как волю простых людей и что угодно — как стремление элиты к корыстным интересам. Список приемов, к которым прибегают популисты:

• Катастрофизм. Популисты смотрят на жизнь пессимистично: мир мрачен, жизнь идет неправильно, а они должны все исправить.
• Криминализация политических соперников. Для популистов люди с мнением, непохожим на их собственное, — предатели родины, которых нужно посадить в тюрьму. И они действительно сажают этих людей.
• Внешние угрозы. Популист убеждает граждан, что на страну хочет напасть другое государство, — и поддержка власти превращается в вопрос патриотизма и национальной безопасности. В таких условиях проще объявить неудобных внутренними врагами.
• Милитаризация общества. Популисты обращаются к образам вой­ны в своей риторике, к военным и полувоенным формированиям, чтобы запугать инакомыслящих.
• Закрытие государственных границ. Популисты часто говорят о наплыве иммигрантов и выступают за меры, которые якобы должны его остановить.
• Очернение экспертов. Эксперты — интеллектуальная элита, а популисты выступают против элиты. Но эксперты опасны для популистов: они опираются на научные данные, тогда как популисты апеллируют к вере и эмоциям.
• Уничтожение независимых медиа. Независимые медиа показывают людям реальность, которая невыгодна для популистов. Они также раскрывают обществу правду о действиях популистов.
• Разрушение системы сдержек и противовесов. Популисты ослабляют или устраняют демократические институты, которые ограничивают власть.
• Мессианство. Популист играет роль сильного харизматичного человека, который один в силах решить проблемы общества — и борется с элитой от лица простых людей.

Поляризация. 3П-автократы разжигают интерес к спорным темам и демонизируют тех, у кого другая точка зрения. Они обостряют противоречия между людьми: родными и друзьями, соседями и коллегами.

Этническая принадлежность и религия, географическое и экономическое неравенство, отношение к историческому прошлому — лишь некоторые из поводов разделить людей.

В поляризованном обществе люди встают на противоположные стороны — и не хотят искать компромисс. Они видят вместо оппонентов в дискуссии врагов и отрицают за последними право участвовать в политике.

Постправда. В 1992 году сценарист и писатель Стив Тесич впервые использовал этот термин в статье, а в 2016 году Оксфордский словарь объявил его словом года. Постправда — это стирание границы между истиной и всем остальным: фейками, мнениями, эмоциями.

Политики всегда лгали, но постправда больше чем ложь. Постправда отвергает существование объективной реальности.

Почему политикам мало старых методов

Чтобы выяснить это, сначала надо разобраться с концепцией политической легитимности. Политическая легитимность — это право лидера на власть и то, насколько общество признает это право. В истории существовали разные источники политической легитимности. Связь императора с божеством, благородство королевской крови, революционные притязания пролетариата — вариантов много.

После холодной вой­ны и распада Советского Союза в мире сложился «либеральный консенсус»: главным источником политической легитимности стало соблюдение демократических принципов. В соответствии с либеральным консенсусом политический лидер легитимен, когда:

• он пришел к власти в результате свободных и честных выборов;
• он подчиняется закону;
• его власть ограничена системой сдержек и противовесов;
• при нем процветают независимые медиа;
• он уважает права меньшинств;
• его можно сменить на следующих выборах.

Когда Фрэнсис Фукуяма писал о «конце истории», он подразумевал под этим достижение либерального консенсуса. Фукуяма не имел в виду, что в истории закончатся события, — он доказывал, что больше не будет соревнования между типами общественного строя, потому что в мире воцарится либеральная демократия. В мире еще остаются диктатуры старой школы, такие как Куба, Сирия или Китай. Они существовали до «конца истории» и продолжают существовать. Но политикам, которые родились в либерально-­демократических обществах и хотят неограниченной власти, приходится искать новые способы добиться ее.

Как 3П-автократы захватывают власть

Заменяют право псевдоправом. Первый шаг политика на пути к неограниченной власти — ослабить систему, которая эту власть ограничивает. Самые важные меры обычно прописаны в законах, поэтому 3П-автократы стремятся ослабить закон.

В отличие от своих предшественников из XX века современные автократы не закрывают суды и не отменяют юридические документы силой. Они поддерживают иллюзию законности, но меняют законы на удобные для себя.

В 2015 году президент США Дональд Трамп выступил за то, чтобы запретить въезд в страну мусульманам. Его раскритиковали за это. В 2017 году Трамп принял указ о запрете на въезд из нескольких стран, в которых большинство — мусульмане.

Автократы могут принимать откровенно абсурдные законы — им не нужно на самом деле вводить общество в заблуждение. Достаточно создать неразбериху, где непонятно, что легально, а что нет, где легко принять любой закон и оправдать это, где вся правовая система перестает работать.

Контролируют судей. 3П-автократы не только устанавливают удобные для них законы. Еще они запугивают и преследуют судей, которые принимают неудобные решения.

По данным на конец 2016 года, в Турции больше четырех тысяч судей, прокуроров и других сотрудников судебной системы отбывали тюремный срок.

Когда 3П-автократы хотят этого, они находят более незаметные способы лишить суд независимости. Один из таких — увеличить количество мест в Верховном суде и посадить на новые места лояльных людей. Это дает большинство при голосовании, а вместе с ним контроль над решениями суда.

Выбирают избирателей. Еще одна популярная практика — джерримендеринг, «избирательная геометрия», или «избирательная география».

Эта практика получила распространение и название еще в XIX веке: когда будущий пятый вице-президент США Джерри Элбридж был губернатором Массачусетса, он составил карту округов для выборов в сенат штата так, чтобы преимущество получила собственная партия.

Инструкция по применению джерримендеринга включает три шага:

1. Получить контроль над тем, как проводятся границы избирательных округов.

2. Поместить как можно больше сторонников соперника в округа, где в любом случае сохранится перевес.

3. Остаток этих сторонников распределить по другим округам так, чтобы их число в каждом по отдельности было незначительным.

С помощью джерримендеринга политик может добиться лучших результатов на выборах, даже если на его стороне меньше избирателей.

Обходят ограничения на сроки полномочий. Как минимум в 134 странах есть ограничения на длительность срока правления, общее число сроков или их количество подряд. Это еще одна проблема, которую приходится решать будущим автократам.

Профессор права из Вирджинского университета Мила Верстиг, профессор-­практик в той же области из Аризонского университета Тим Хорли и ассоциированный профессор департамента политики Вирджинского университета Энн Мэнг опубликовали в 2020 году совместное исследование. Ученые выяснили: с начала столетия каждый третий из президентов пытался остаться на посту, когда сталкивался с ограничениями на сроки правления. Двум из трех пытавшихся это удавалось. Чтобы сохранить должность, политики:

• вносят поправки в Конституцию;
• переписывают Конституцию целиком;
• оспаривают ограничения в суде;
• меняются местами с дублерами.

Злоупотребляют периодом «хромой утки». В большинстве стран проходит время между выборами и вступлением на должность нового политика. Это время называют периодом «хромой утки».

Само выражение придумали на Лондонской фондовой бирже — «хромыми утками» называли брокеров, которые не могли расплатиться по долгам. Позже словосочетание начали применять по отношению к политикам, которые скоро покинут свой пост. В 1863 году в официальном отчете конгресса США говорилось: «Ни в коем случае не может [Суд Претензий] быть по праву оскорблен тем, что является вместилищем „хромых уток“, или сломленных политиков».

Когда политики остаются на своих постах последние недели, то могут не считаться с мнением общества. Они часто пытаются любым способом сохранить место или помешать будущим реформам.

Рассказывают о «национальной нелиберальной демократии». 3П-автократы могут в речах противопоставлять либеральной демократии некий ее альтернативный национальный вариант. Это удобное прикрытие для стремления к власти.

Не может быть никакой демократии, кроме либеральной. Если в обществе нет демократических институтов и ограничивающих власть норм, то разговоры о свободе — пустой звук.

3П-автократы и их методы работы

Деньги. 3П-автократы накапливают состояния благодаря субсидиям или льготному доступу к крупным сделкам. На эти деньги они финансируют избирательные кампании, покупают поддержку знаменитостей и не только.

Разрушение норм. Либеральные демократии зависят от неписаных общепринятых норм так же, как от законов и институтов. Но сложно обвинить в несоблюдении того правила, которое не было сформулировано.

Одни 3П-автократы разрушают нормы общества медленно, пока никто не осознает, что происходит. Другие делают это резко. Элита возмущается, но ее логика расходится со здравым смыслом народа — и это только настраивает народ против элиты.

Месть. Популисты всегда использовали презрение простых людей к элите и обиду на нее. Оба чувства связаны с желанием отомстить. Когда политики осуществляют это «народное желание», это укрепляет их положение: увеличивает авторитет в глазах простых людей и дает предлог избавиться от ограничений.

Идентичность. В последние десятилетия люди относятся к политическим лидерам так же, как фанаты — к музыкантам и футболистам. Мозес Наим называет это динамикой фандома (от англ. fandom — «сообщество фанатов»).

В прошлые века тоже не было недостатка в харизматичных личностях, которыми люди восхищались. Но в XXI веке политика смешана со сферой развлечений — не в последнюю очередь благодаря технологиям и медиа. Поэтому политические лидеры играют роль звезд.

Это выгодно для 3П-автократов. Когда последователи поддерживают политиков из-за их программы, они могут передумать — стоит сказать или сделать что‑то неудачное. Но поклонники простят звездам что угодно — и будут еще больше обожать их за эпатажные выходки. Все больше людей отождествляют себя с тем, какому политику симпатизируют. Политическая позиция превращается в идентичность — представление о себе, которое связано с чувством принадлежности.

Из-за этого люди воспринимают критику в адрес любимого политика так, словно критикуют их самих.

«В поляризованной политической среде фандом и идентичность не оставляют места для частичной поддержки, наведения межпартийных мостов или временных перемирий, — пишет Мойзес Наим. — По мере развития поляризации к политическим соперникам начинают относиться как к врагам».

Скептицизм. Экспертов и научное знание критикуют. Но когда люди теряют доверие к ученым, они начинают верить шарлатанам. Ведь те могут предложить простые ответы на сложные вопросы — ответы, которые подтверждают уже существующие предубеждения. Для 3П-автократов скептицизм по отношению к науке — это способ отмахнуться от неудобных фактов, цифр и вопросов.

Политика критикуют за безразличие к проблемам экологии? Достаточно сказать, что проблем не существует. Об этих проблемах говорят научные данные? Можно заявить, что ученые все преувеличивают.

Контроль над медиа. С появлением интернета обойти открытую цензуру стало проще. Она сохраняется в диктатурах старой школы, но в большинстве стран уже невозможно полагаться только на нее.

Поэтому политики используют более незаметные методы контроля. Они подкупают владельцев и сотрудников СМИ, следят за публикациями журналистов и давят на редакторов, чтобы те уволили самых неудобных. Они предоставляют провластным изданиям экономические субсидии и устраивают бесконечные налоговые проверки для оппозиционных изданий. Они взламывают сайты онлайн-­СМИ и создают сайты-­двой­ники, фильтруют и блокируют поисковые результаты — список можно продолжать еще долго.

Чрезвычайные ситуации. В большинстве стран есть законы о чрезвычайном положении. Они разрешают власти действовать вне обычных ограничений, когда происходят гражданские беспорядки или экономический коллапс. Для политиков это заманчивая возможность.

В Египте режим чрезвычайного положения действовал с 1967 по 2011 год. В 2012‑м его отменили, чтобы в 2017‑м ввести снова — до 2021‑го.

В чрезвычайном положении можно игнорировать стандартные политические процедуры и пренебречь гражданскими свободами. Отмена парламентских выборов, запрет митингов — для чего угодно найдется предлог.

Как защитить демократию

Пять битв за демократию

Будущее выглядит тревожно, но не безнадежно. Чтобы сберечь демократию, нужно выиграть пять битв.

Битва первая — против большой лжи. Большая ложь — это не обычные выдумки политиков. Большая ложь — это ложь, которой автократы оправдывают захват власти.

Чтобы победить ее, нужно:

• ужесточить санкции за ложь политиков;
• ввести гражданское образование в школах;
• пересмотреть старый принцип журналистской беспристрастности: не нужно с уважением выслушивать обе стороны и показывать аудитории их равенство, когда вторая сторона манипулирует фактами, игнорирует их или наносит вред демократии;
• повысить качество информации и гражданских дискуссий в интернете — например, создавать онлайн-­платформы, которые поощряют стремление к консенсусу и снижают поляризацию;
• развивать у людей навыки цифровой гигиены.

Битва вторая — против криминальных правительств. Криминальные правительства — это не те, в которых есть коррупция. Это те, в которых одни и те же люди занимают государственные посты и возглавляют преступные организации. Те, в которых политики используют бандитские приемы: убийства, запугивания и рэкет.

Демократические государства должны бороться с криминальными правительствами в странах, которые превратились в автократии (или веками ими были):

• расследовать незаконные финансовые операции;
• запретить лидерам таких правительств въезд в другие страны и лишить их иностранной собственности;
• бороться с международной сетью, которая помогает политикам-­преступникам отмывать деньги и получать убежища.

Битва третья — против автократических режимов и их попыток подорвать демократические. Государства вмешивались во внутренние дела друг друга на протяжении всей истории, и в XXI веке это тоже происходит. Теперь у них появился новый инструмент манипулирования — интернет.

Поскольку автократии набрали силу, они представляют для демократий все большую угрозу. Мойзес Наим советует странам с демократическим режимом создать:

• союзы и эффективнее их использовать;
• программу взаимных обязательств по борьбе с коррупцией, защите от авторитаризма и продвижению прав человека.

Битва четвертая — против политических картелей. Демократия делает возможной конкуренцию в политике и не может существовать без нее. 3П-автократы всеми способами стремятся установить монополию на власть: возводят искусственные барьеры для голосования, укомплектовывают суды лояльными судьями, вытесняют соперников из эфира и не только. Чтобы сохранить демократию, нужны правила справедливой и конструктивной конкуренции, похожие на те, что действуют в бизнесе.

Битва пятая — против нелиберальных нарративов. 3П-автократы рассказывают аудитории всегда одну и ту же историю, хотя некоторые детали меняются. В этой истории есть враг, неважно, внешний или внутренний, — и автократ в роли героя-­спасителя.

По словам Мойзеса Наима, у демократов есть только абстрактные идеи: верховенство закона, система сдержек и противовесов, власть рынка. Они звучат не так эмоционально и убедительно.

«Этот дисбаланс заложен в условия дебатов. Это несправедливый недостаток, с которым всегда придется сталкиваться тем из нас, кто отстаивает демократию, — пишет Наим, — несмотря на исключительные ораторские способности таких лидеров, как Мартин Лютер Кинг — младший, Роберт Кеннеди, Нельсон Мандела, Бхимрао Амбедкар или Вацлав Гавел».

Мойзес Наим советует демократам подчеркивать, что автократия не приведет к процветанию общества и не может дать людям что‑то, за что стоит выступать. Нужно показать пустоту риторики автократов.

Время для политического креатива. Все эти меры могут оказаться полезными, но не гарантируют результата. Человечеству придется размышлять и экспериментировать, чтобы найти выход из ситуации, в которой мы все сегодня оказались.

«Наша задача — опробовать множество способов принятия государственных решений в разных регионах и на разных уровнях управления, чтобы понять, что работает, а что нет, и позволить лучшим идеям распространиться по всему демократическому миру. — пишет Мойзес Наим. — Насколько мы знаем, по-настоящему преображающие идеи даже еще не придуманы».

Придумать эти идеи способен каждый из нас. А еще мы можем не верить словам популистов, выслушивать людей с другой точкой зрения, искать и находить компромиссы и учиться критически мыслить.

10 лучших мыслей

1. К XXI веку в мире установился либеральный консенсус — демократия стала главным типом политической системы.

2. Политики в демократических государствах все еще хотят неограниченной власти на всю жизнь, поэтому изобретают способы ее добиться.

3. Три основные стратегии новых автократов — популизм, поляризация и постправда. Поэтому таких политиков можно назвать 3П-автократами.

4. Основная тактика 3П-автократов — скрытность. Они приходят к власти благодаря честным выборам и действуют незаметно, пока не становится слишком поздно.

5. Чтобы укрепить свое положение, 3П-автократы подменяют за­коны псевдозаконами и заставляют судей принимать удобные решения.

6. 3П-автократы находят лазейки, чтобы выиграть выборы с меньшим числом сторонников или остаться на посту, когда срок полномочий закончился.

7. Если такому политику все‑таки приходится покинуть должность, он старается заранее помешать преемнику проводить реформы.

8. В своих выступлениях 3П-автократы часто рассказывают о «нелиберальной национальной демократии», но это прикрытие для их стремления к власти. Свобода существует в обществе только тогда, когда власть ограничивают демократические институты и нормы.

9. Новые автократы применяют семь основных инструментов: деньги, разрушение норм, контроль над медиа, скептицизм, месть, идентичность, чрезвычайные ситуации.

10. Чтобы защитить демократию, нужно выиграть пять битв. Это битвы с ложью, криминальными правительствами, попытками автократических режимов подорвать демократию, политическими картелями и нелиберальными нарративами.